Ленинградец Борис Михайлович Михайлов прибыл на фронт в мае 1944 года, после окончания офицерского пулемётно-минометного училища в городе Термез.

В должности командира взвода 82-мм миномётов 2-го батальона 1288-го полка 113-й стрелковой дивизии (бывшей 5-й ополченческой Фрунзенского района Москвы) он прошёл с боями от Молдавии до Австрии, где в апреле-мае 1945 года был дважды ранен. К тому времени он оставался последним солдатом пехотного батальона, начавшим боевой путь с Днестра.

За год участия в наступательных операциях их полк неоднократно выводили в тыл на переформирование, из-за огромных людских потерь. В стрелковых ротах при этом оставались единицы солдат и ни одного офицера.

Все летние месяцы полк вёл на своём участке позиционные «бои местного значения».

На рассвете 18 августа началась «разведка боем». В первый ряд окопов пришли штрафники. Пехота отошла на вторую линию окопов. Артиллерия и миномёты всех полков дивизии «имитировала артподготовку прорыва», то есть - стреляла 40 минут, вызывая немецкий огонь на себя.

После артподготовки штрафники пошли в атаку, а пехота заняла их места. Немцы, решив, что прорыв начался, открыли огонь. В это время наши наблюдатели всех родов и видов войск наносили на свои планшеты обнаружившие себя огневые точки противника.

Следующие две ночи на 19 и 20 августа весь плацдарм гудел мощными тракторами, тягачами, машинами. На плацдарме собирался кулак прорыва. Кажется, на этом куске земли не оставалось ни одного свободного места, а с того берега через переправы всё шли и шли танки, пехотные батальоны, «катюши» и прочее. 240 стволов на километр фронта!

В ночь на 20-е был получен приказ о наступлении. Два дня к ним возили мины. Вместо двух разбитых при «разведке боем» миномётов из обоза принесли запасной. На место убитых и раненых пришли обозники, писаря, парикмахеры и т.д.

Немцы открыли бешеный ответный огонь. Но и им, и нашим было ясно: это капут. Немецкие пушки и миномёты одна за другой «приказывали долго жить». Дольше продержалась немецкая тяжёлая артиллерия, скрытая на дальних закрытых позициях. Но её давили наши штурмовики, безраздельно господствовавшие в воздухе. Немецкие самолёты даже не появлялись над плацдармом.

А потом - пехота пошла в атаку! Обречённые остатки недобитых фрицев пытались отбиваться из пулемётов и автоматов. А артиллеристы и миномётчики перенесли огонь дальше.

По итогам боя, ответным огнём немцев было поражено два миномёта вместе с расчётами. Но всё равно, главное - Победа! И далее – вперёд!

В наступлении народ таял. Уже 26 августа в роте оставалось 2 миномёта, 2 офицера и человек восемь-десять солдат. Это в миномётной роте! Что же осталось от пехоты?.. Так завершился для них «Седьмой сталинский удар» - Ясско-Кишинёвская наступательная операция.

Первые бои на югославской земле были за сербский город Неготин. За Неготином начинались Сербские горы. 57-й армии был придан свежий 4-й гвардейский мехкорпус. В штабе фронта решили: пусть пехота возьмет горы «в лоб» без огневого сопровождения, а мехкорпус «ввести в сражение после преодоления стрелковыми войсками горного массива». Это решение современными историками названо «новаторским и единственно правильным». Пехота свою задачу выполнила. Горы взята. Гвардейские танки без потерь ворвались в Моравскую долину и ушли на Белград…

Зимой 1944 - 45 годов в кровавую мясорубку задунайских плацдармов их 1288-й стрелковый полк трижды выводили с передовой «на переформировку». Иначе говоря, трижды их стрелковые роты теряли боеспособность из-за людских потерь. Три команды сниматься с передовой для оставшихся в живых пехотинцев - три возвращения с того света. Вряд ли кому-либо из солдат стрелковых рот удалось продержаться всю зиму на передовой: либо Наркомздрав (госпиталь), либо Наркомзем (могила).

13 февраля 1945 года в Москве прогремел победный салют - взят Будапешт! Рассыпались надежды Гитлера сохранить за собой Венгрию - последнего верного союзника.

Интересный случай был в марте месяце в Венгрии, когда на позиции прорвались немецкие танки. Пришёл командир батареи батальонных сорокопяток, со свежим шрамом через всё лицо.

Дело было так.

Батальонная батарея из четырёх сорокопяток вместе с пехотой благополучно добралась до северной окраины села Яко.

В середине дня немецкие танки ворвались в село. Смертники-сорокопятки бились, сколько могли. Две пушки были разбиты прямыми попаданиями танковых снарядов. Две другие, расстреляв боезапас, сумели подцепиться на крюк и броситься наутёк.

Две четверки лошадей с отчаянным гиком понеслись через поле мимо вышедших из укрытия немецких танков, мимо фрицев-автоматчиков, к своим! К удивлению видевших эту сцену, обе пушки добрались до речки.

Одна вместе с комбатом, с ходу перескочила брод и благополучно влетела в наши траншеи. Другая же замешкалась, и немецкий танковый снаряд угодил в лошадей. Длинноствольная сорокопятка была захвачена подоспевшими немецкими автоматчиками.

На ликвидацию прорыва Гуртовенко направил приданный ему танковый дивизион. Вскоре командир дивизиона по рации сообщил о своих успехах: подбиты 4 немецких танка, дивизион заходит в тыл немцам. Гуртовенко тут же распорядился наградить танкистов.

Но потом к нему прибежал запыхавшийся командир взвода ПТР: «Товарищ полковник, мы подбили четыре немецких танка!» За ним - командир самоходок с сообщением о подбитых им 4-х танках. За самоходчиками потянулись артиллеристы...

⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars

Но, одновременно с победными реляциями, на НП командующего артиллерией дивизии просочились и другие сведения. Что из танковой контратаки мало кто вернулся назад: 8 Т-34 были подбиты немцами. Что у речки брошена новенькая сорокопятка. Расчет сбежал...

И надо же было как раз в этот момент перед его глазами появиться комбату сорокапяток - очередному «уничтожителю немецких танков»!

15 апреля 1945 года, в австрийском городе Штрадене, Борис Михайлович был ранен. Шальная немецкая мина разорвалась рядом в основании забора. Взрывной волной нескольких человек отбросило к стенке и обсыпало градом осколков. Михайлов был ранен осколками в ноги.

А второе ранение он получил 8 мая 1945 года! Когда в Берлине уже решался вопрос о капитуляции Германии, в районе австрийского города Грац они ещё боролись с остатками какой-то недобитой эсэсовской дивизии и приданными ей власовцами. Те знали, что обречены, но и терять им было нечего!

Рядом с ним разорвался снаряд.

Очнулся - 9 мая 1945 года от визгливых женских криков, в огромной медсанбатовской палатке на 30 раненых. Крики были о Победе, но они не радовали: страшно болела голова.

Так что, Победу 9 мая 1945 года ему не довелось отпраздновать – не то было состояние.

А их полк воевал с теми недобитками до 11 мая, пока остатки их не сдались всё-таки в плен.

Это Владимир «Две Войны». У меня есть Одноклассники, Телеграмм. Пишите своё мнение! Порадуйте меня лайком